Привет, это рассылка о научной журналистике в России и мире. Это уже пятый выпуск, который я пишу, не очень понимая, есть ли в ней теперь смысл, и, кажется, писать «потому что потому», в духе фростовского the best way out is always through я уже не могу.
Если пандемия для научных журналистов имела, при всём хаосе, однозначный мобилизующий эффект (есть смысл, нет смысла, почему так плохо, когда теперь будет как раньше — давай-ка завязывай с руминацией и иди уже работай, ты сейчас нужен), то отчаяние и бессилие этого смертельного чёрного тумана нам преодолеть сложнее. Роберт Фрост всё ещё вроде бы прав, но когда не так очевидно, что это вообще будет за out и когда (и можешь ли ты его хоть как-то приблизить), голос его звучит всё менее убедительно.
В выпуске за седьмое марта я писала, как держусь за глобальную мысль о том, что пока есть аудитории, не знающие других языков, им нужна научная журналистика на русском языке, а значит, наша задача в рамках общественного контракта, который даёт нам право использовать слово «журналист», — пережить смертельный чёрный туман и придумать, что мы будем делать дальше.
Теперь пришло время локальной мысли: я лично знаю многих подписчиков своей рассылки, и, похоже, некоторым из них эта профессиональная писанина сейчас хоть как-то помогает в решении этой задачи — ну и тогда этого пока достаточно, чтобы я продолжала.
События. SciLine 10 мая проводит мероприятие, которое я хотела бы совершенно бесстыдно у них списать (идею, не содержание): бесплатный вебинар для журналистов местных изданий и авторов общего профиля о том, как наука может усилить практически любой материал. Это чистая правда, наука, как пицца, делает (почти) всё лучше, и я хотела бы больше рассказывать об этом журналистам других профилей. Посмотрю пойду, как это делают коллеги.
Очередной вебинар «Силы слова» 11 мая посвящён Яндекс.Дзену и его инструментам развития журналистских каналов.
Рефлексия. Между двумя выпусками рассылки я умудрилась снова ввязаться в регулярный профессиональный спор о том, имеет ли право на существование наш любимый стиль научной журналистики «взял и написал», где никакие эксперты не нужны, потому что автор — сам эксперт и сейчас вам всё как надо объяснит. Раз за разом я чувствую, что мне не удаётся эффективно донести собеседникам, в чём проблемы с этим подходом (хотя в этот раз наглядный пример того, куда он в пределе ведёт, кажется, помог).
А тут The Open Notebook очень кстати опубликовал дельную статью о том, кто такой на самом деле журналист-эксперт, в чём именно состоит его экспертиза (не в знании матчасти, хотя она помогает), и как сделать так, чтобы это в тексте читателю было видно. Мне очень понравилось, что в этом материале довольно высоко нашлось слово humility, очень хорошее слово, которое, как integrity, на русский достаточно точно переводится только описательно, через скромность и противопоставление гордыне, высокомерию и так далее.
Текст. Развиваю мысль прошлого выпуска рассылки о новых границах научной журналистики после ковида этим текстом из STAT. Там автор начинает эссе с размышления о том, могут ли привычные инструменты контекстуализации в новостях (измерение количества людей в стадионах или самолётах) помочь понять, сколько человек погибло в пандемию.
В прошлом выпуске была недовысказанная мысль о том, что у нас таких текстов мало или нет; в числе прочего, мне кажется, они появляются там, где научные журналисты, условно, ходят по тем же коридорам к тому же кулеру, что и культурные или социальные, или что и те самые human interest-репортёры, которые производят совершенно бесполезную с точки зрения науки «анекдату». То есть там, где рядом с научными журналистами работают другие журналисты, не привыкшие к людям как пациентам с инициалами или вообще как к точкам данных. Этот постоянный сигнал со стороны «ненаучных» журналистов — алё, да, за статистикой стоят люди, спасибо, до встречи на следующей неделе — я считаю главной причиной, по которой нам нужны научные редакции в медиа общего профиля, а не только специализированные издания.
Напоследок. Я уже рассказывала вам здесь о своих «климатических» текстах для замечательной рассылки Kit — а теперь мои размышления об углеродном следе и личной ответственности и о так называемой углеродной нейтральности доступны всем. Когда я почти ровно полгода назад стала первым автором этой рассылки о сломанном мире, я, конечно, не думала об этом позиционировании настолько буквально. Kit и сейчас делает очень качественные и при этом человечные тексты, написанные авторами экспертно, именно так, как говорит The Open Notebook выше. Подписаться на эту рассылку можно на getkit.news. (Дисклеймер: я бы написала всё это и просто так, но в Kit про мой профессиональный вестник тоже расскажут, это такая дружба рассылок).
. ><{{{.______)
А ещё ниже тред с разбором плохой, но очень социально значимой заметки в NYT (да-да-да, новости про гравитационные волны мы любим, а новости про диеты и еду — как-то нет, но от РПП страдают и тяжело болеют дети и взрослые, это важно и про это надо писать предельно аккуратно). Мы со студентами в Тюмени на прошлой неделе обсуждали, зачем читать раздел «Методы» в научной статье и тем более зачем писать что-то на основе этого раздела в заметке — ну вот Бетани всё объяснила, хотя бы за этим, собственно, чтобы понять, что на самом деле выяснили авторы.
(Чтобы не потерять контакт с реальностью, я нахожу довольно полезным время от времени объяснять слегка скептической аудитории не только сложные вещи — зачем нам этика и кто такие эксперты — но и простые и очевидные, вроде того, зачем вообще лезть в эти дебри, если ни черта не понятно, трудно и вообще читатели тоже ничего не поймут ведь!)
До встречи через две недели, коллеги.
Хм, тред в твиттере удален вместе с аккаунтом