#39 🤦‍♀️

Может ли научная журналистика вредить?

Привет, это тридцать девятый выпуск рассылки о научной журналистике в России и мире. Сегодня, помимо привычных рекомендаций, я рассуждаю на тему, которая неизменно возникала на занятиях — а когда не возникала, я поднимала её сама, обычно через кейс. Признаться, я это делала не столько чтобы найти ответ на ключевой вопрос из подзаголовка письма, сколько в педагогических целях (например, чтобы рассказать студентам о настоящих шотландцах). А тут давеча у меня появился новый кейс, а студентов-то больше не предвидится, эх. Совсем не уверена, что ответ будет, но порассуждать хочется.

Итак, может ли научная журналистика быть вредной?

Настоящие шотландцы, они же игнорирование контрпримера или апелляция к истинности, в этом разговоре очень быстро возникают, когда, наслушавшись про миссию и ценности научной журналистики, начинаешь рефлекторно бороться за чистоту понятия.

Легче лёгкого в ответ на вопрос «может ли научная журналистика приносить вред, а не пользу?» найти, например, такую заметку в NY Post (популярный заменитель сахара повреждает вам ДНК!!!1!1!один) – или, кхм, некоторые заметки в «Газете.ру». Автор NY Post, судя по всему, превращает в свою «сенсацию» один слегка повышенный маркер повреждения ДНК в культурах клеток при концентрациях сукралозы, соответствующих десяткам тысяч пакетиков «Спленды» за пару часов. Я сразу вспоминаю великий комикс xkcd по смежному поводу о том, насколько исследования на клетках в чашках Петри можно распространять на живых людей.

Так любят делать не только в этих газетах, ещё до рассылки я регулярно бухтела писала о проблемах с ковидом и климатом в медиа. Так вот, эти многочисленные примеры очень соблазнительно объявить ненастоящей научной журналистикой — тем более что чаще всего так делают и не профессиональные научные журналисты — и на этом закрыть вопрос.

Алиса: Научная журналистика не может вредить!
Боб: Смотри, как тут кругом всё ужасно написано, люди прочитают и сделают неверные выводы.
Алиса: Ну, настоящая научная журналистика не может вредить!

Мало того, что в принципе определять, кто настоящий журналист, а кто нет — это довольно скользкая дорожка (сейчас вот RT как запустит свою школу и каааак объяснит, кто тут настоящий, и будет мне). Ещё можно иногда и нарваться на текст в BMJ о проблемах на испытаниях вакцины, о котором я тут уже писала. Зумеры фактчекеры Фейсбука, конечно, не постеснялись назвать «блогом» журналистскую редакцию медицинского журнала, которому скоро будет 200 лет, но вообще-то BMJ — это совсем не NY Post.

Отсюда есть выход: дело не в том, что эта научная журналистика ненастоящая, дело в том, что она плохая или, если хотите более нейтральное слово, некачественная. От проблем не застрахован абсолютно никто и никогда, NYT делает ошибки в банальных новостях про летучих мышей, Карл Циммер иногда выпускает тексты без нужного контекста и потом вынужден догонять самого себя. А BMJ не то что не добавил в заметку контекст об (ограниченном) масштабе проблем – там банально нет комментариев второй стороны.

Не то чтобы оценка качества научной журналистики — это более простая задача, но тут хотя бы можно ориентироваться на конкретные критерии. А как насчёт безусловно качественного текста, который тоже может причинить вред?

Время от времени я думаю, что во имя добра и справедливости мне нужно начать систематически питчить только тексты об отрицательных результатах, когда обнаружилось ничего — так как я не завишу от журналистского фриланса финансово, могла бы себе позволить долго и муторно разбираться с этой невероятной коммуникационной засадой. И учёные, и научные журналисты будут горячо убеждать вас, что отрицательные результаты едва ли не важнее, чем положительные, но на практике publication bias остаётся проблемой (надо бы для англоязычного раздела поискать исследования про такой перекос в журналистике).

Мой недавний кейс связан как раз с отрицательным результатом в моей основной работе — климатических коммуникациях (но я его просто наблюдала, а не участвовала в нём). World Weather Attribution, проект, который занимается атрибуцией экстремальных погодных явлений и выяснением их связи с изменением климата, посмотрел на весенние ливни и наводнения на севере Италии — и такой связи не нашёл.

Carbon Brief написал об этом отрицательном результате безусловно качественный развёрнутый текст (заголовок, правда, плохо отражает нюансы, которые есть уже далее, но когда это заголовки хорошо с нюансами справлялись; более того, относительно весьма мутного заголовка пресс-релиза от учёных этот заголовок вообще качественнее).

В сферическом вакууме медиаграмотности и ценностей журналистики публикация и продвижение таких отрицательных результатов крайне важны — в том числе чтобы сама тема атрибуции оставалась легитимной. Но тема изменения климата настолько не в этом вакууме, что я даже могу понять учёных: мутный заголовок у них получился в попытке всеми силами избежать альтернативы, которая была бы подарком для организованных отрицателей проблемы.

В истории с BMJ журналу и журналисту предъявляли именно это: каково вам видеть ваш текст на знамёнах безумных конспирологов, а? Это довольно неприятный вопрос даже для тех, кто максимально твёрдо уверен в идеалах объективности и своей традиционной позиции «над схваткой». Но в том случае хотя бы была лазейка в виде проблем с качеством, а здесь её нет. А ещё тут действуют не (только) безумные конспирологи, а циничные профессионалы с финансовым интересом.

Что думаете, уважаемые читатели?

Что происходит. Прежде всего на этой неделе 22 и 23 июня пройдёт форум SciComm Сибирь 2023 — если вы, как и я, до Новосибирска не доберётесь, можно смотреть трансляцию онлайн!

Все остальные события, конечно, меркнут на этом фоне, но тем не менее:

• На онлайн-воркшопе Copernicus 21 июня можно узнать больше про океаны и их исследования;

• 27 июня можно посмотреть очередной вводный вебинар по журналистике решений;

• Тогда же 27 июня можно посмотреть онлайн дискуссию о гринвошинге в рамках «климатической» недели в Лондоне;

• Вебинар Journalismfund Europe 28 июня посвящен соцсетям в журналистике;

• Американская ассоциация медицинских журналистов AHCJ 14 июля проводит вебинар про то, как грамотно использовать ChatGPT.

Что почитать 🗞 📖. Любопытный текст в NYT о том, как «Минздрав предупреждает» в США, то есть о рекомендациях и предупреждениях тамошнего Surgeon General, главного специалиста по общественному здоровью и здравоохранению. Из книжек следом за On Freedom, которую здесь упоминала, планирую прочитать This Mortal Coil: A History of Death — журнал Economist в рецензии назвал эту книгу «неожиданно позитивной», кажется, это то, что мне нужно.

Что послушать 🎙. Сегодня в этой рубрике внезапный бенефис моей замечательной коллеги и подруги Ангелины Давыдовой, которая делает весьма важное дело, всем объясняя, что и почему происходит сейчас с экологическим активизмом в России. В проекте «Опыт свободы» широкая картинка вместе с коллегами, в майском подкасте «Что случилось» — про Гринпис, WWF и разнообразные статусы этих организаций. А если вам интересна экологическая политика Восточной Европы в целом, на английском можно послушать её подкаст The Eurasian Climate Brief.

Интересная статья. В этой экспериментальной рубрике я буду иногда делиться любопытными исследованиями, которые наши сети притащили попадаются в моём мониторинге. Удивительно, но мне особенно нечего с ними делать как журналисту — мониторинг пока в основном настроен на изменение климата и смежные темы, а писать об этом я не могу из-за конфликта интересов. Может быть, кто-то из вас найдёт в них что-то полезное (а если у вас и текст какой-то выйдет, подсказанный этой рубрикой, непременно шлите ссылку, можно просто в ответ на любое письмо из рассылки).

Так вот, сегодня здесь статья про микропластик и морской лёд из Института океанологии имени Ширшова — оказывается, паттерн загрязнения микропластиком у льда особенный, там много более крупных и тяжёлых частиц, и тут вот авторы пишут, как в лаборатории морозили воду, чтобы понять, почему так.

English, please. В англоязычном разделе в четверг я продолжила тему ИИ в научной журналистике, изучив статью о том, как машинное обучение может помогать отбирать новостные поводы.

И напоследок. Если вы дочитали письмо до этого места, вы молодец! И ещё вы очень мотивированный молодец, поэтому именно вас я и спрошу вот о чём.

Закончив преподавать на русском языке, я взяла паузу как минимум на один академический год, чтобы выдохнуть и, конечно, подумать, что можно делать дальше. Пока я пристально смотрю в сторону коротких курсов для самостоятельного изучения на отдельные темы в рамках научной журналистики — к примеру, тот же питчинг, nut grafs, как сделать себе мониторинг, как искать идеи и так далее.

Какой подобный курс вам сейчас хотелось бы пройти? Какая задача требует отработки, какой скилл хочется потренировать? Напишите мне ответным письмом (увижу только я) или комментарием (увидят все).

Спасибо и до встречи через две недели! 👩🏻‍🏫