#54 Формула хорошего текста про физику
А ещё анонсы, полезные ссылки и вопрос про питчи
Привет, это пятьдесят четвёртый выпуск рассылки о научной журналистике в России и мире. В прошлом письме я рассуждала о зомби-словах и о том, какой вред они могут наносить читателям, а в этот раз я начну свой разбор примечательных текстов 2023 года в русскоязычной научной журналистике (о том, что это за предприятие, я писала в итоговом выпуске).
Отмечу, что у меня пока нет какого-то чёткого формата разбора (может быть, напрасно, но oh well). Я буду пробовать разные подходы, где-то подстраиваться под особенности материала, но всегда исходить из того, как можно было бы ещё усилить и без того выдающийся текст.
Сегодня я читаю текст N+1 «Почти не сопротивлялся» об «открытии» и довольно скоропостижном «закрытии» высокотемпературного сверхпроводника LK-99.
Начнём с контекста: для научной журналистики высокотемпературные сверхпроводники — то есть материалы с нулевым электрическим сопротивлением при относительно большой температуре, существенно выше нескольких кельвинов — это важный пример истории will they or won’t they, интриги, которая тянется годами, от которой все закатывают глаза, но не могут оторваться.
Для физиков это, безусловно, интересная теоретическая и прикладная задача, решение которой соответствует, в принципе, всем признакам научного процесса. Заветные сверхпроводники ищут разные группы во всём мире; время от времени появляются материалы-кандидаты, и остальные группы бросаются искать для очередного экстраординарного заявления экстраординарные доказательства. Причём, прямо скажем, проверка этих заявлений обычно идёт, скорее, под соусом «давайте искать, что именно пошло не так в этом случае» — опять же, это он, тот самый организованный скептицизм.
А научные журналисты находятся буквально в love/hate relationship с такими новостями: по моим максимально грубым прикидкам, каждый новостник большой редакции хоть раз да писал о такой истории, и все они пока закончились абсолютно одинаково (ничем). Но даже я — притом что я ничтожно мало писала о физике, и персональные ставки для меня невелики — упоминала, как трудно не надеяться, несмотря ни на что, что на этот раз всё-таки да. Это тоже часть процесса, только журналистского: когда ты перестаёшь испытывать этот внутренний подъём, пробивающийся через весь твой чугунный скепсис, при виде подобных экстраординарных заявлений — кажется, ты выгорел, и пора отдохнуть.
Собственно, поэтому я и хотела разобрать в рассылке материал об LK-99, который написал для N+1 Михаил Бойм. Даже если отложить в сторону научно-эмоциональные качели высокотемпературных сверхпроводников, это ещё история про «научные закрытия» — жизненно необходимую часть науки, которой журналистам надо уделять больше внимания. Я такие истории о важных отрицательных результатах очень люблю.
Начну с хорошо выбранного угла для материала (напомню, что угол, он же angle, – это один из разных способов посмотреть на одну и ту же историю и рассказать её; чаще всего угол можно определить по тому, на какой вопрос отвечает автор материала, рассказывая вам эту историю). Здесь заявленный угол такой: Если раньше от открытия до закрытия очередного сверхпроводника проходили месяцы или даже годы, то сейчас ученые уложились в несколько недель. Почему так быстро?
Это очень бодрый способ подойти к конкретному кейсу высокотемпературного сверхпроводника, тем более что открытие и закрытие случились буквально в двух последовательных выпусках моей рассылки: исходная новость на N+1 вышла 27 июля, а большой материал — уже 14 августа. Действительно, LK-99 почти не сопротивлялся (заголовок отличный, в лучших традициях N+1).
Угол этот хорош тем, что он может заинтересовать самые разные части аудитории: и тех, кто мог и сам бы объяснить, что такое высокотемпературные сверхпроводники и почему LK-99 — не он; и тех, кто просто проходил мимо и зацепился за прикольный заголовок; и людей вроде меня, которые в физических и химических выкладках будут полагаться на автора N+1, а вот по научному процессу, научной политике и так далее имеют свой информированный интерес.
(Отмечу, что в лиде есть второй вопрос — И значит ли это, что корейцы поработали впустую? — который мог бы претендовать на ещё один, отдельный угол, но автор пытается вписать его в выбранную рамку скоростного закрытия.)
Следующий момент, который я хочу отметить, связан с, не побоюсь этих слов, многолетним теоретическим спором про подход «взял и написал», который я веду с редакцией N+1 (она здесь выступает коллективно, как корабль Тесея, меняется и остаётся неизменной). Если кратко, такой подход предполагает, что «никакие эксперты не нужны, потому что автор — сам эксперт и сейчас вам всё как надо объяснит» (самоцитата из одного из предыдущих выпусков рассылки)
Иначе говоря, обращаться при работе над материалом к сторонним экспертам не обязательно — видимо, потому что они могут мало что сказать «поверх» экспертизы самого автора, который не лыком шит (а иначе не стал бы писать текст на эту тему). А цитировать учёных просто «потому что потому», вкладывать в их уста очевидные вещи только затем, чтобы в тексте были Сторонние Эксперты, бессмысленно и вообще профанация.
Так вот, зная историческую позицию редакции, я, честно скажу, не ожидала увидеть в этом тексте с заявленной сложностью 5.5 комментарии учёных, но они там есть. Более того, среди них есть человек, который участвовал в российской попытке воспроизвести результаты создателей LK-99 — и это уже маленькая робкая попытка enterprise journalism, который не ограничивается статьями, пресс-релизами и рерайтом (да-да-да, я знаю, англоязычные коллеги подняли бы меня на смех, если не на вилы, но дорога в тысячу вёрст начинается с первого шага, цыц!)
Правда, с этими комментариями есть некоторая проблема. Возьмём один из них, первый по ходу текста:
По мнению заведующего лабораторией квантовой химии ИОНХ РАН Ивана Ананьева, данные из препринта немногое говорят о конкретном строении LK-99. «Дифракционные данные дают лишь усредненные по всему кристаллу положения атомов. Из них непонятно, насколько часто встречаются атомы меди, равномерно ли они распределены по образцу и есть ли четырехмерная периодичность их расположения», — объясняет Ананьев в беседе с N + 1.
Тут вроде написано, что Иван Ананьев объясняет, но, честно говоря, яснее становится разве что тем, кто, небось, и без Ивана Ананьева мог бы это всё найти в препринте, только дольше искать пришлось бы. И так дело обстоит с другими цитатами: это не необходимые пояснения человеческим языком и не эмоциональные высказывания, которые добавляют красок — а почти что закавыченные комментарии рецензентов статьи (кстати, не зря я всегда студентам говорила, что по комментарию опытный автор может понять, давали его письменно или устно).
Даже если автор материала действительно узнал, что двухвалентный свинец отличается тем, что у него свободные электроны локализованы, они не могут переходить в зону проводимости — а значит они будут локализованы на катионах свинца, именно от Евгения Антипова, это не значит, что такая цитата автоматически становится полезной для текста. То есть я не умаляю важности этой информации для научных основ этого материала — я сомневаюсь, что это действительно та добавленная стоимость, которую создаёт научный журналист, обращаясь к учёному за комментарием.
При этом по всему тексту разбросаны по-настоящему интересные вопросы без ответа —
Почему сообщить о материале миру ученые решили только через 23 года? почему соавтор исследования говорит, что один из двух препринтов «неправильный»? почему методика синтеза описана настолько неточно? почему не понятно, что именно у авторов получилось? и — вопрос на миллион — как тогда можно было проверить «то — не знаю что», если кругом какая-то неясность? что, как и почему проверяли, например, россияне или индийская группа? если как именно устроен LK-99, никто не знает, то из какой одной и той же известной структуры вещества исходят все теоретические работы? Откуда там, ёлки-палки, взялось железо?…
Разумеется, учёные могут ответить не на все эти вопросы, но на некоторые точно могут (а кое-где, может, и автор смог бы). И это было бы намного полезнее, опять же, для всех категорий читателей.
А ещё это помогло бы не закопать в самый конец текста собственно угол («почему так быстро», который в контексте всех этих вопросов становится ещё интереснее). И разобраться с ним тщательнее, чем просто написав одно предложение про «гораздо более мягкие условия», которые воссоздать получилось быстрее. (Тут у меня тоже очень большой вопрос: позвольте, я только что добрую половину текста читала про то, что из препринтов толком ничего не понятно — так что тогда удалось воссоздать-то?!)
То есть для меня проблема даже не в пресловутой сложности 5.5, хотя честно говоря, без профессиональной нужды продираться через терминологию без пояснений я бы просто не стала. Это мне как раз понятно: на этом этапе очевидно, что N+1 так сознательно выбирает более узкую аудиторию.
Для меня это текст, который сильно выиграл бы от более плотной работы с редактором ещё на репортёрской стадии, когда автор собирает материал и структурирует будущую историю. Сейчас за, без сомнения, стройными деревьями формул и названий теорий мне почти не видно леса — собственно истории, которая делает кейс LK-99 любопытным кирпичиком в конкретной стене научного поиска.
Что происходит. Кажется, все более-менее очнулись после новогодних праздников кроме меня, и в этом выпуске есть интересные штуки. Если вы хотите поделиться с другими подписчиками каким-то анонсом, конкурсом или вакансией, непременно пишите мне.
Завтра, 23 января, пройдёт вебинар по геолокации фотографий (как понять, где находится то, что изображено на снимке) — это первый вебинар из серии до середины февраля;
Тоже 23 января WRI, большой экологический think tank расскажет о «главных историях» 2024 года;
И снова 23 января вебинар из рубрики 🤖🗞️🤯, про ИИ и дезинформацию — хоть и канадских журналистов, но в относительно щадящее для нас время;
Всё ещё можно заявиться на какую-нибудь стипендиальную программу: Logan Science Journalism в MBL — до 25 января (была, искренне рекомендую), RJI про инновации в журналистике до 4 февраля, а на воркшоп в Metcalf Institute про водные системы — до 12 февраля.
6 февраля пройдёт вебинар про расследовательскую журналистику в теме изменения климата, спикеры огненные, например, Эми Вестервелт из Drilled;
Летняя школа журналистики и социокультурных исследований имени Бориса Немцова для молодых журналистов, популяризаторов науки и всех-всех-всех в этом году принимает заявки до 15 марта.
А ещё Тинькофф Журнал ищет пишущего редактора в редакцию «Животные» — мне кажется (в том числе как хозяйке двух кошек), этой теме никогда не помешает побольше доказательного подхода и научно-журналистского бэкграунда у авторов.
Ещё, так как мои анонсы в новом формате будут приходить реже, советую, так сказать, припасть к некоторым их первоисточникам: рассылке замечательного проекта CASW Connector и разделу «Дедлайны» на сайте не менее замечательной «Грибницы».
Что-то пошло не так. Я до последнего планировала разобрать здесь какую-нибудь надоедливую ерунду в заголовках и даже кое-что отложила, но потом решила, что это пока подождёт: сегодня просто лучи поддержки лекторию «Живое слово», а Асе — сил. Ветер, безусловно, переменится.
🤖🗞️🤯… Эта рубрика сегодня не вполне про научную журналистику: там, где есть выборы (*мем с Педро Паскалем, где он смеётся, а потом рыдает*), контент, сгенерированный ИИ, создаёт всё больше проблем вообще всем, но журналистам в особенности. Этот обзор в начале года даёт общую картинку на предстоящий выборный цикл, а прошлогодний текст в WIRED о выборах в Словакии подробно разбирает сложности для фактчекеров.
English, please. Вот тут тоже кое-что пошло немного не так, но уже у меня: график англоязычной рассылки TITLE-ABS-KEY("science journalism") пришлось изменить, теперь она будет выходить чуть пореже. В итоговом выпуске 2023 года я комментировала тренды в научной и не только журналистике — подписывайтесь на неё тоже, если хотите читать свежие научные исследования вместе со мной.
TIL 🎓 В этой рубрике я буду делиться тем, чему учусь сама, и всякими ресурсами для профессионального развития, не только в журналистике, но и в преподавании. Например, заместитель редактора новостной части Science Мартин Энсеринк во время своего саббатикала был приглашённым профессором Гейдельбергского университета и недавно выступил там с лекцией о важности критической научной журналистики.
Сама я съездила на буткемп про подкасты, потому что решила, что выход первого подкаста — хороший повод разобраться, как их делать так, чтобы не было мучительно больно ни мне, ни редактору, ни всем остальным. И ещё я прохожу онлайн-курс про онлайн-курсы на Курсере в попытке (пока не очень успешной) лучше структурировать работу над штукой, которую я хочу запустить.
Ещё я посоветую здесь два текста: колонку о том, почему надежда на лучшее будущее научной журналистики всё-таки есть (тянет меня на принудительный оптимизм на фоне всего, что идёт не так), и old but gold – рассуждение в Astral Codex Ten о том, почему фраза no evidence, «нет доказательств/свидетельств» чего-нибудь, создаёт научным коммуникаторам много неприятностей (да, как видно, я всё ещё занимаюсь коммуникациями вокруг ГМО…).
Что я натворила. Я пока ещё ничего не натворила, не поверите — но я, во-первых, усиленно пилю бонусный эпизод своего подкаста «Шум в ушах», а во-вторых, разрабатываю сразу несколько питчей с запасом на весь год.
В прошлом году я наивно — из подкаста будет понятно, насколько наивно — анонсировала ещё один вебинар про питчи для подписчиков и друзей рассылки. Хотя у меня уже нет занятий со студентами, я продолжаю изучать эту бездонную тему; если вам интересно собраться и чуток поговорить о том, как продавать свои идеи текстов (и, возможно, даже попрактиковаться), дайте знать, например, комментарием или ответным письмом.
Это был выпуск рассылки «для писателей»: в таких выпусках я смотрю на процесс, а не на результат научной журналистики и пишу о вещах, которые меня волнуют с точки зрения наших профессиональных интересов. Ещё я буду делиться анонсами, полезными инструментами и ресурсами, в том числе для (само)образования в сфере журналистики.
Следующий выпуск рассылки, через две недели, будет «для читателей», а разбирать выдающиеся тексты 2023 года мы продолжим через месяц. Вы всегда можете выбрать в настройках своей подписки те письма, которые хотите получать, — или продолжать вместе со мной смотреть на научную журналистику с обеих сторон.
До встречи!